пятница, 01 июня 2012
электросон
Если обращаться к Богу, то каким-нибудь нормальными именем. Например, Серёженька. Молитвы становятся не только полезными, но и веселыми. Да и вообще, когда говоришь: «Серёженька, сделай меня, пожалуйста, повыше» почему-то гораздо больше веришь в результат. Бог-то он, фиг знает, слышит или нет, может, ему сверху меня не видно (бля, ну сделай меня повыше!!!), а если он – Серёженька, то в случае отказа ты ведь можешь и в пузо дать или позвонить его бабушке да наорать.
Не знаю как там Бог, но Серёженька меня точно бы услышал.
Жаль, что в религии нет такой штуки, когда придумываешь Богу имя сам. Он ведь для каждого свой. В любом случае, имя «Серёженька» я уже застолбила. Не высовываемся.
© Черный шут
Не знаю как там Бог, но Серёженька меня точно бы услышал.
Жаль, что в религии нет такой штуки, когда придумываешь Богу имя сам. Он ведь для каждого свой. В любом случае, имя «Серёженька» я уже застолбила. Не высовываемся.
© Черный шут
среда, 30 мая 2012
электросон
понедельник, 28 мая 2012
электросон
для вопросов
формспринг
формспринг
воскресенье, 27 мая 2012
электросон
Нет, мальчик, нестрашно, если тебе отвечают «нет». Страшно, когда отвечают «гы». Это старое-старое заклинание. Тут-то ты побледнеешь, нос твой покраснеет, ботинки станут на несколько размеров больше, тело затвердеет, и будешь ты вечно охранять вход в «МакДональдс».
© Черный шут
© Черный шут
суббота, 26 мая 2012
электросон
Попугая из зоомагазина, с которым я продолжительное время вела беседы о высоком и действительно важном для социума, купила какая-то сердобольная сука и мне совершенно не с кем обсудить какой гошахороший, а аленаумница.
© Черный шут
© Черный шут
пятница, 18 мая 2012
электросон
Городские детали исчезают с невероятной скоростью. Вот они появились, вот они создали атмосферу, вот их выкинули, закрасили, разбили, уничтожили - и нет ничего.
На западе не принято ничего выбрасывать. Все ненужные городские детали поступят в продажу на блошиные рынки и антикварные лавки. Кто-нибудь их купит для украшения стены. А у нас все отдерут, покидают в грузовик и выкинут на свалку. И никто никогда ничего потом не найдет.
Поэтому у нас в антикварном номерной знак извозчика начала XX века стоит 15 000 долларов, а во Франции какой-нибудь - сто евро. Потому что эти номера там никто не уничтожал, они просто перешли в другую плоскость существования.
Именно поэтому во всех городах мира я фотографирую детали. Потому что именно из деталей, а не из трех парадных зданий состоит жизнь.
© Артемий Лебедев
На западе не принято ничего выбрасывать. Все ненужные городские детали поступят в продажу на блошиные рынки и антикварные лавки. Кто-нибудь их купит для украшения стены. А у нас все отдерут, покидают в грузовик и выкинут на свалку. И никто никогда ничего потом не найдет.
Поэтому у нас в антикварном номерной знак извозчика начала XX века стоит 15 000 долларов, а во Франции какой-нибудь - сто евро. Потому что эти номера там никто не уничтожал, они просто перешли в другую плоскость существования.
Именно поэтому во всех городах мира я фотографирую детали. Потому что именно из деталей, а не из трех парадных зданий состоит жизнь.
© Артемий Лебедев